Так искренне, и глаз не отвела
Мне неизвестно, как у вас в столицах:
У нас в степи Шекспир не отдохнёт –
Борьба за счастье искажает лица,
И судьбы, как берёзы ветер гнёт.
А истину в любви познать не светит –
В морских узлах есть правда и обман.
Я призывался в восемьдесят третьем:
В сырую осень, в тягостный туман.
Мы отошли, уже вовсю пилила
Разлучница двуручная пила.
«Я буду ждать» – она мне говорила
Так искренне, и глаз не отвела.
На дембель прямиком пошёл с вокзала,
И понял сразу: выжжено дотла.
«Не дождалась» – слезу пустив, сказала
Так искренне, но глаз не отвела.
Уехал я на лесозаготовки;
Не чувствуя диспетчерских сердец,
Грузил цемент; расклеивал листовки,
Но встретил человека, наконец.
Всё хорошо: пришли со школы дети,
Посёлок спит, метёт зима-метла.
Вчера сказала: «Ты мой лучший, Петя»
Так искренне, и глаз не отвела.
Шоферская
Я в тот день застрял на перекрестке,
видя три извилистых пути,
полюбивший сказки переросток
с недорослем зависти в груди.
Каменюка, чтоб он раскрошился;
черствая кириллица письма.
Бился лбом - зубами не решился –
без зубов весною не весьма...
Так и рухнул я в изнеможеньи,
а очнулся - горлица поет.
Довела до головокруженья –
умилялся пьяненький народ.
Граффити теперь дождями смыло,
камень цел – пойдет на дело, гад.
А развилка?.. Мало ли их было
на дороге Харьков-Волгоград!
Она его давно ждала
Она его давно ждала,
И он спешил, как мог.
Над городом ночная мгла
Окутывала рок.
У ней на старенькой плите
В четвёртый раз за час
Щербатый чайник закипел,
В четвёртый раз угас.
Холодный дождик моросил,
И он прибавил шаг.
Ему спешить хватало сил.
На город падал мрак.
Она сидела у стола.
Чего смотреть в окно –
На город опустилась мгла –
Не видно всё равно.
А он ещё прибавил шаг,
Ведь он спешил домой.
И ключ уже зажал в кулак –
Так сделал бы любой.
Заходит в лифт. Седьмой этаж.
Ключ падает из рук.
Она из кухни сорвалась,
Снаружи слыша звук.
Она и он, и я, мой друг,
Устав в пустых трудах,
Замкнули этот вечный круг
В трёх разных городах.